Официально этой статьи расходов нет ни в государственном бюджете, ни в бюджете здравоохранения. У гинекологов есть поговорка: «Мы занимаемся двумя вещами: абортами и лечением их осложнений». К сожалению, эти слова не лишены смысла.

 
Аборты, без сомнения, являются злом, это признают во всем мире, но законодательство многих стран отличается. В большинстве европейских стран аборт разрешен на определенных сроках, в основном до условного времени 10-12 недель беременности. Основанием для легализации абортов является опасение, что рост криминальных абортов приведет к осложнениям и материнской смертности. Поэтому «право на аборт» является для европейских стран одним из основных прав личности, хотя вызывает многочисленные споры, не утихающие до сегодняшнего дня.

 
После запрета на поздние аборты (с 12 до 20 недель) по социальным показаниям, законодательство России приблизилось к европейским стандартам, но оно имеет существенное отличие от многих стран. Одно дело, когда конституция или законодательство обеспечивает какое-либо право человека и тем, что государство дает финансовые гарантии под эти права. Так, закон предписывает право на свободу слова, но никоим образом не гарантирует, что государство каким-либо образом должно финансировать свободу слова отдельных лиц. С другой стороны, есть ряд свобод, под которые государство дает финансовые гарантии, в частности, право на обучение, медицинскую помощь, безопасность, охрану. Именно этим и отличается абортивное законодательство России от такового в западной Европе и США. Аборты, производимые в России, во-первых, оплачиваются из страховки и госбюджета (Ст. 36 Основ законодательства РФ об охране здоровья.) , во-вторых, дается оплачиваемый больничный лист, в-третьих,  государство берет на себя всю ответственность за лечение последствий аборта, какими бы они обременительными в финансовом отношении ни были. Аборт – медицинское вмешательство, которое в абсолютном (95%) большинстве случаев производится над здоровыми женщинами, не по медицинским показаниям и при отсутствии болезни, угрозы жизни и т.д. При этом врач, в том числе в частной клинике, получая доходы от производства абортов, и женщина, прерывающая беременность, перекладывают финансовое бремся на государство, а точнее на налогоплательщиков. При этом прерываение беременности относится к вмешательствам с повышенным риском осложнений.

 

Практикуемое ныне государственное финансирование абортов и лечения их осложнений приводит  к внутренним противоречиям в законодательстве.

1) Если рассмотреть законодательтсво, регулирующее два права: право на прерывание беременности и право на рождение ребенка, то мы увидим, что право на аборт обеспечено в равной или бОльшей степени, чем право на рождение. Для легализации аборта достаточно умолчание в законе, которое, согласно общемировой юридической практике, означет, что «разрешено все, что не запрещено». Тем не менее, а) право на аборт прописано в отдельной статье, б) закон дает финансовые гарантии, включая последующую ответственность за все последствия  аборта, в) ведомственные инструкции уточняют характер и размеры этих финансовых гарантий государства, в том числе на оплачиваемый больничный лист; г) аборт является обязательным для врача и медицинского учреждения. Таким образом, давая тройные гарантии для права на аборт, законодательство и практика его применения, умаляют по отношению к нему право на рождение ребенка. Так, на прерывание беременности уходит непосредственно больше денег, чем на пособие для ребенка, а в некоторых регионах с рожениц взимается обязательная плата.

2) Перекладывая финансовую ответственность за аборты, закон не учитывает права тех, кто эту ответственность должен разделить, а именно, остальные налогоплательщики. Согласно опросам общественного мнения, в России, так же, как и в Западной Европе и США, примерно половина населения резко отрицательно относится к абортам. Естественно, эта часть граждан будет считать оплату абортов из своего кармана несправедливой и незаконной. Возможны аппеляции к принципу свободы совести, который в этом случае вступает в противоречие с необходимостью обязательной уплаты страховых взносов. Заставляя платить за аборты, государство совершает насилие в отношении противников абортов. Осложнения абортов (а они очень частые) требуют дорогостоящего лечения, не являются следствием случайного стечения обстоятельств, а осознанным риском. Поэтому общество и все граждане страны не должны, не обязаны разделять финансовые риски этой процедуры. Они не хотят платить "налог на аборты".

Когда человек летит на самолете, он страхует САМ свою жизнь и платит за это. Было бы бессмысленно, например, обеспечивать страховку полетов на самолете, облагая налогом всех граждан подряд, а за счет этого снизить цену билета.

 

3) Проблемой, требующей разрешения, является также тот факт, что производство аборта является обязательным для врача, как в отношении его служебных обязанностей, так и финансовой зависимости от сложившейся практики. В этом случае, давая гарантии под аборт, закон не оставляет права на свободу совести для врача в том случае, если его убеждения не позволяют убивать зачатую жизнь. Это также является существенным отличием законодательства России от других стран, где врачу гарантируется право на отказ от совершения аборта по личным убеждениям.

4) И, наконец, закон не оставляет права на отказ от аборта. Здесь разница между законодательством России наиболее ярко отличается от такового в Германии. В ФРГ, прежде чем получить право на прерывание беременности, женщина должна в обязательном порядке познакомиться с возможностью получить дополнительную помощь, материальную и психологическую, в случае сохранения беременности. Таким образом, прежде, чем прервать беременность, женщина в Германии предупреждается о возможных отрицательных последствиях и делается гарантированная законом попытка побудить ее к сохранению беременности. В право на отказ от аборта на Западе входит разветвленная сеть приютов для матерей, которые решили родить ребенка, а также эффективно работающая практика усыновления.

 

1) услуга по прерыванию беременности будет исключена из числа бесплатных с внесением соответствующей поправки в ст. 36 Закона об охране здоровья.

2) В стоимость аборта будет включена уплата целевого страхового взноса для компенсации возможных осложнений.

3) Учреждение, совершающее прерывание беременности, будет обязано вносить соответствующий страховой взнос, а оплата расходов по лечению осложнений будет осуществляться только из этого фонда.

4) Необходимо использовать германский опыт консультаций перед абортом, направленных на поддержку решения женщины о сохранении беременности.

 
Протоиерей Максим Обухов